16 сентября один из самых почитаемых дней в истории города-героя — День разгрома немецко-фашистских войск у стен Новороссийска.
«В марте 1943 года облавы продолжались и днем, и ночью. Многие прятались по чердакам, подвалам и щелям, по 1,5-2 месяца не вылезая из своих тайников».
Из показаний горожанки Прасковьи Городецкой:
Немецкие части начали отступать по дороге на Анапу, когда им стало грозить полное окружение. К 14 часам 16 сентября 1-й батальон 290-го полка НКВД под командованием капитана Рыженкова ворвался в центр города и водрузил Красное знамя на здании кинотеатра «Москва».
В это же время бойцы 83-й Краснознаменной морской бригады прорвались к зданию городского совета на ул. Карла Маркса. Именно здесь произошла встреча бойцов восточной группы войск с морскими пехотинцами западной группы. Офицер штаба 83-й бригады старший лейтенант Лысенко поднялся на купол здания горсовета и прикрепил на нем Красное знамя, возвестив тем самым о том, что Новороссийск — снова советский город.
Немцы бежали из города, бросая своих раненых. В наших руках оказались десятки орудий, танков, складов с боеприпасами, снаряжением и продовольствием.
17 сентября, в 9 часов утра, на главной улице Советов разрушенного врагом города был построен личный состав 290-го полка НКВД. Мужественные, не знающие страха воины вслушивались в слова приказа Верховного Главнокомандующего, который прочел подполковник Иван Пискарев: «Войска Северо-Кавказского фронта во взаимодействии с кораблями и частями Черноморского флота в результате смелой операции ударом с суши и высадкой десанта с моря после пятидневных ожесточенных боев… штурмом овладели портом Черного моря и городом Новороссийск».
Первыми в город вернулись участники партизанского движения новороссийского куста партизанских отрядов. Мы в своей работе с ними тесно сотрудничали. Однако все прибывавшие в город бойцы и командиры партизанских отрядов назначались на руководящую работу по восстановлению города только после соответствующей проверки в органах.
Проверка проводилась не потому, что существовало тотальное недоверие к лицам, воевавшим с врагом на оккупированной территории, а потому, что действовал установленный порядок военного времени — система, нарушение которой приводило впоследствии к большим потерям.
Военным комендантом города был установлен комендантский час, организована проверка возвращающегося населения, осмотр объектов после разминирования».
Саперами принимались экстренные меры по разминированию Новороссийска, но в это время все равно не обошлось без многочисленных жертв среди военнослужащих и возвращавшихся домой жителей.
В первую же ночь, с 16 на 17 сентября, случились потери от минирования гитлеровцами зданий. При размещении на ночлег одной из рот произошел подрыв пятиэтажного дома на углу улиц Советов и Красноармейской (ныне — Революции 1905 года) несколькими фугасными авиабомбами с поставленными на замедление взрывателями.
В течение первой недели, по сообщению начальника штаба по разминированию города подполковника Малышева, в черте города было снято и обезврежено 29 тысяч мин и фугасов.
Новороссийск стал городом на южном фланге, где был остановлен враг. Фашистским войскам не удалось пройти на юг по Черноморскому побережью в первую очередь потому, что они не сломили сопротивление защитников Новороссийска. Наш город был костью в дьявольской глотке врага. Это стало причиной того, что фашисты в течение года безнаказанно зверски издевались над местным населением, планомерно уничтожая его, а к началу Новороссийской наступательной операции в сентябре 1943 года оккупанты изгнали жителей с его территории.
В Новороссийске уже 17 сентября 1943 года постановлением бюро Новороссийского горкома ВКП(б) была организована комиссия по расследованию злодеяний на временно оккупированных территориях.
Только в одном акте от 6 октября комиссии Новороссийского горисполкома упоминается 86 могил, в которых захоронены 516 человек, погибших от рук оккупантов и их помощников-предателей. А таких трагических историй, зафиксированных документально, — множество.После изучения этих скорбных документов появилось странное чувство, что всю жизнь ходишь по улицам города, не ведая, что ступаешь по реально существующим захоронениям на местах гибели советских воинов и жителей города.
По материалам статьи «Новороссийский Рабочий»»
